Человек из Кабула - Страница 6

– Но тогда почему ваша служба не засекла сигналы таинственного «Трайдента»?

– Из-за низкой высоты полета. На Памире очень плохая радиосвязь, своей станции у нас там нет, а Мак-Миллан находился менее чем в 300 милях от Вакхана.

– И, располагая такими сведениями, вы все еще здесь? – удивился Малко.

Томас Сэндс сердито отбросил со лба черную прядь и покачал головой.

– Я ничего не знаю. Все это гипотезы. Мне необходимо точно установить личность тех, кто находился на борту. И выяснить, что с ними стало.

– А Мак-Миллан знает?

– Сказал, что да.

Наступило молчание. Официант убрал тарелку Малко с почти нетронутым цыпленком. Если сообщение Томаса Сэндса соответствует действительности, то это фантастика. Никогда еще ни один китайский руководитель не избирал свободу. А тут преемник Мао!

Несмотря на свой флегматизм. Малко почувствовал себя заинтригованным.

– Как же вы упустили своего австралийца? – спросил он.

– Я не успел задать ему ни одного вопроса, – раздраженно сказал Томас. – Он боялся.

– Возможно, у него были на то веские основания, – задумчиво произнес Малко.

Томас Сэндс взглянул на часы:

– Нора идти спать... Все равно сегодня он уже не появится.

Они были последними клиентами ресторана. Уже сдвигавшие столы, официанты могли просто выставить их из зала. В Пешаваре жизнь замирала в десять часов вечера.

– Хочу пройтись по свежему воздуху, – сказал Малко. – Вы составите мне компанию?

Американец расплатился, и они вышли. Вслед за ними молча следовал специалист по Китаю. По темной улице почти бесшумно проезжали очаровательно-ветхие тряские повозки. Серые деревянные строения одноэтажного «Динс-отеля» выглядели удручающе, несмотря на окружавшие их газоны. Выйдя за калитку, они прошли несколько шагов в полном мраке, не встретив ни одной живой души. Воздух был насыщен стойким запахом навоза.

Томас Сэндс зябко поежился. С наступлением ночи в Пешаваре становилось прохладно.

– Вернемся в отель.

У самого входа в спальный корпус вдруг раздались громкие возгласы на местном и английском языках. Ускорив шаг, они увидели вцепившихся друг в друга бородатого пакистанца, портье и не менее бородатого хиппи в изодранных джинсах, с которого слетели очки.

При виде белых людей хиппи завопил:

– Прикажите этой обезьяне оставить меня в покое. Я и не думаю спать в его клоповнике.

Приблизившись к ним. Томас Сэндс сочувственно спросил:

– А что вам надо?

Хиппи нанос коварный удар по ноге пакистанца и крикнул:

– Я ищу человека, который должен заплатить мне двадцать долларов. Вы не могли бы позвать его?

* * *

В двадцатый раз Томас Сэндс перемотал пленку назад. Сайентолог с кукольным лицом, перекошенным от нервного напряжения, припал ухом к динамику, сверяя магнитофонную запись со своими пометками. В соседней комнате с сознанием выполненного долга крепко спал американский консул из Пешавара, который быстро привез магнитофон для прослушивания пленки...

Было четыре часа ночи, но сон к Малко не шел. Томас Сэндс буквально упивался звучанием китайских слов, как если бы понимал их. Каждые тридцать секунд он запускал в волосы пятерню.

– Прокрутите еще раз, – попросил он.

– Некоторые слова я не разбираю, сэр, – пролепетал сайентолог, заикаясь от волнения. – Слышны два голоса, которые требуют, чтобы пилот вернулся назад, и угрожают в противном случае открыть огонь. Еще слышно...

– Это я знаю, знаю, – оборвал его Сэндс. – Давайте теперь вторую половину переговоров.

Эксперт от волнения совсем понизил голос – он был явно не в состоянии переварить грандиозность информации.

– А это голос пилота, – проговорил он. – После вынужденной посадки он передает свои координаты и просит помощи у Вакхана. Он говорит, говорит... что на борту самолета находится генерал Линь Бяо, раненый, но живой...

Молодой человек смолк, подавленный значимостью раскрытой тайны. Дальше пленка была совсем неразборчивой. Видимо, резервные аккумуляторы быстро сели от холода.

– Может быть, к потерпевшему аварию самолету уже успели добраться китайцы? – спросил Малко.

Но восковому лицу Томас Сэндса пробежала легкая дрожь.

– Нет. В это время года перевалы непроходимы. Здесь не поможет даже учение Мао.

– Итак, если генерал Линь Бяо жив, то он должен находиться на территории Афганистана?

Томас Сэндс остановил магнитофон и аккуратно перемотал пленку. В его косящих глазах пронеслась какая-то безумная искорка.

– Ну, теперь вы верите?

– Фантастика, – признал Малко.

Американец поднялся.

– Следует разыскать Дональда Мак-Миллана. Любой ценой. Он наверняка знает многое другое. Он либо вернулся в Афганистан, либо прячется в Ландикотале. По счастью, я взял с собой в качестве шофера Якуба. В этой ситуации он может оказать нам неоценимую помощь.

– А кто это?

– Он служит в бухгалтерии нашего посольства и оказывает нам кое-какие мелкие услуги... Сам он пуштун и говорит на этом языке. В Ландикотале живет его брат.

* * *

Петляя по извилинам Хайберского прохода, серый «плимут» поднимался вверх, оставив позади Пешаварскую равнину и форт Джамрод. Вид вокруг был феерический. Малко подумал о британской колониальной армии, которая век назад потеряла здесь несколько полков... Почти на каждом повороте на черных и охровых скалах были установлены мемориальные доски, воздающие должное их героизму: «2-ой Пенджабский полк», «1-ый полк Хайберских стрелков». Томас Сэндс дремал с момента отъезда: ночью, до самого рассвета, он передавал в Вашингтон зашифрованный доклад с бесконечным количеством страниц. Что касается пленки, то ее было решено отослать дипломатической почтой из Кабула. Охрана предусматривалась как для транспортировки бриллианта Куинур... В лихорадочном нетерпении он разбудил Малко в семь часов. Их уже ждал Якуб с посольским «плимутом». Это был маленький человечек с лицом оливкового цвета, крючковатым носом, умными и лукавыми глазами, молчаливый, как карп...